О ПУТЕШЕСТВИЯХ И НЕ ТОЛЬКО

Евгений КРЫЖАНОВСКИЙ: "Все спонсоры сейчас или в тюрьмах, или уехали"

Главный режиссер минского театра сатиры и юмора "Христофор" Евгений Крыжановский о "культпоходе" в стамбульский публичный дом, шикарной жизни голландских птичек и финансовых возможностях белорусских артистов

- Евгений, вспомните, пожалуйста, самый смешной и самый грустный случай из вашего путевого опыта.

- Смешного было очень много, практически в каждом городе, где гастролировал "Христофор", с нами случались какие-то веселые истории. Например, такой случай, приключившийся на таможне в Арабских Эмиратах, в городе Шарджа. Там у нас совершенно неожиданно изъяли кассету с эпизодом, в котором Винокур издевается над арабами. Если помните, есть у него такой номер: он сидит в белой простыне с черной повязкой и тонким-тонким голосом кастрата рассказывает, как он работает евнухом в гареме. Таможенники (кстати, точно в таких одеяниях, как у Винокура) просмотрели кассету, и надо было видеть их лица в этот момент. Они, конечно, ни слова не поняли, но зал хохотал, ясно было, что над арабами издеваются, словом, наша участь была решена. Нам велели зайти в министерство безопасности на следующий день. Мы, правда, не стали делать глупостей, никуда не пошли. А через месяц, когда уже вернулись в Минск, нам сказали, что во всех арабских аэропортах на всех стенах висит фас и профиль всех артистов "Христофора" и Винокура. Так что Винокуру и "Христофору" въезд в арабские страны теперь заказан.

Помню, смешная поездка была в Голландию, где нам пришлось работать по-немецки. А я по-немецки знаю только "хенде хох", Длусский - "Гитлер капут", Воронков - "аусвайс", то есть у нас типичный словарный запас белорусских артистов, игравших на "Беларусьфильме" полицаев. Спектакль надо было играть полтора часа! Можно себе представить, как мы выкручивались. Но зал дико хохотал. Правда, до нас доходили слухи, что публика смеялась не от того, что мы говорим, а от того, как мы это делаем, над нашим произношением, над тем, как мы коверкаем слова. В общем, поездка запомнилась. Надо сказать, что смешные случаи - это доля, судьба нашего театра, поэтому всех не перечислишь. Читателям "Туризма и отдыха" надо просто прийти в театр "Христофор", потому что сейчас, например, если вы решите совершить такое путешествие и явитесь, как указано в билетах, во Дворец профсоюзов, то вполне вероятно, что вам придется попутешествовать в другой дворец. Проблема в том, что Дворец профсоюзов закрывают на ремонт. Он же не ремонтировался с 1946 года, с того самого момента, как его построили пленные немецкие путешественники. Поэтому теперь даже за день до спектакля мы не знаем, где будем играть. Надо переезжать в другое здание, но куда - совершенно не ясно.

- Это грустная история.

- С нами грустное нечасто случается. А если и случается, то это слезы сквозь смех. Например, я вспоминаю (не знаю, сможете ли вы это напечатать) культпоход в публичный дом в городе Стамбуле Турецкой ССР. Мы прибыли туда рано утром, возвращаясь с израильских гастролей, и должны были находиться в Стамбуле двое суток. Надо сказать, что поездка была долгая: Одесса, Пирей, Афины, Родос, Хайфа, Иерусалим. Мы были уже готовы ко встрече с родным берегом. И вот Стамбул. Деньги почти кончились, но тут Владимир Воронков - подлец, негодяй и развратник - говорит: давайте посетим какое-нибудь злачное место. Под злачным местом он, конечно, подразумевал некое заведение с доброй выпивкой. Вообще-то в этих странах мало пьют. Но запасы у нас кончились, и нам говорили, что в Стамбуле можно для русских найти что-нибудь такое дешевенькое. Только мы подумали о том, как бы это предаться разгулу и разврату, подходит к нам турок и говорит: "Меня зовут Али. Не хотите ли вы посетить злачное место?" - "Сколько стоит?" - "Пять долларов". - "Ой, как дешево!". Но, с другой стороны, до дома еще неделю добираться, деньги понадобятся. И тут Воронков меня подбил: давай, говорит, испытаем турецкое блаженство. Ну, мы - я, Виргунов, Воронков и Длусский, - как дураки, поперлись с этим Али. Он, подлец, негодяй, взял за свой счет такси, завез нас в какие-то дебри. Как потом выяснилось, это было практически рядом с пароходом, но он вез нас такими кругами, что мы потом шесть часов оттуда выбирались. Привез он нас в этот так называемый злачный притон. Мы зашли, русскоязычные проститутки обступили нас с криками: "Гей, славяне, гоните деньги!". Украинки были, белоруска одна из Могилева. Короче говоря, мы посидели с ними за столиком. Нам налили по бокалу колы, сигареты положили, и, когда мы уже, как говорится, парами распределились, кому с кем быть (прошло минут пять, не больше), к нам подошел гориллообразного вида турок и пригласил главного в кабинет. А главный режиссер я. Пошел я с ним в кабинет, и он дает мне счет долларов на четыреста: кока-кола - 50 долларов за стакан, сигареты - 50 долларов, такие у них, оказывается, расценки. Говорит: расплатитесь, а потом будете с девочками дальше разбираться. Мы глаза-то и вылупили. У нас пять долларов на всех, мы же хотели на халявку проскочить. Кончилось тем, что турки вызвали подмогу, вышли человек 20 угрожающего вида и заперли нас в маленькой комнатке. Мы кричали: "Руссо туристо, импотенто, комсомоло, парторго, облико морале!". Они нам отвечали: "Башли, мани, доллары". Мы пытались всунуть им наши белорусские рубли по курсу Нацбанка, но ни хрена не получилось. Выручило нас только то, что у Александра Виргунова, который всегда берег деньги до последнего, в носке оказались спрятанными 90 долларов. Он их как раз придерживал для покупки какой-то супераппаратуры (ему набрехали, что в Стамбуле можно купить за 90 долларов суперквадростерео и все, что хочешь). Естественно, на эти деньги ничего нельзя было купить, но тем не менее он их берег в надежде. А когда мы все поняли, что сейчас нас будут убивать, Виргунов раскололся. Дело было действительно нешуточное. Нас давно предупреждали: мол, будьте осторожны в Стамбуле, особенно ночью, могут башку отрезать, в черный полиэтиленовый мешок положить и в Босфор бросить, и никто потом не узнает, где могилка твоя. Мы, напуганные, стали колоть Шуру. Шура достал не то из носков, не то из трусов эти 92 доллара, мы отдали их нашим мучителям, те пересчитали, плюнули слюной: мол, нищие, а еще артисты. Мы пытались им дать на халяву концерт взамен недостающих денег, от концерта они отказались и с позором нас вытурили. Потом мы пешадралом еще шесть часов крутились по городу, разыскивая наш пароход.

- Но хоть было что-нибудь там, в баре?

- В том-то и дело, что не было. Наше лихое посещение публичного дома, сулившее блаженство, окончилось банальным ограблением. Потом мы, правда, поздравили друг друга с удачей, с тем, что не заболели СПИДом, легко отделались. На пароходе Шура требовал свои деньги. Какие деньги? - удивлялись мы, - извините, пожалуйста, разве это был не подарок? Он матерился, кричал, что пойдет к начальнику публичного дома ругаться, требовать сатисфакции. По возвращении на родину деньги мы ему, конечно, вернули, по курсу Нацбанка. Шура по сей день плюется, вспоминая тот случай, и обижается. На самом деле это я сейчас со смехом рассказываю. Тогда было страшновато, поездка казалась испорченной. И только, вернувшись в Минск, в объятиях жен, любимых, любовниц, подруг, знакомых и соседок, мы отошли душой и телом.

- Вам нравятся шикарные поездки, в которых можно почувствовать себя сибаритом?

- Как любой белорус, конечно, я люблю шикарные поездки. Каждый вам скажет, что он любит богато, с размахом путешествовать. Все наши рабочие, колхозники, студенты, пенсионеры - все так ездят. Заплатят несколько тысяч долларов и едут в пятизвездочный отель. Но если говорить серьезно, то - увы... Не с моей зарплатой любить шикарные поездки. Конечно, хотелось бы испытать этот сервис, но для этого нужно зарабатывать приличные деньги.

- Что могут себе позволить наши артисты?

- Они могут позволить себе взять одноместный номер в гостинице Полоцка или Новополоцка, но без холодильника и, возможно, даже без телевизора. И только на пару часов. Это они могут. А все наши зарубежные поездки были по приглашению. Только от приглашающей стороны зависело, как нас встречать, чем кормить, как одевать и так далее. Обижаться на них нельзя, мы всегда жили в приличных условиях, но и не шиковали. Просто так поехать за границу у меня еще не получалось. Как-то мы предлагали одной белорусской турфирме сделать передачу "Понедельник с "Христофором", например, в Праге, так как это не самая дорогая страна и не самая дорогая поездка. Но турфирма посчитала: три артиста плюс оператор и режиссер, пять умножила на 140 долларов, и получилась сумма, которую турфирма не захотела выложить за рекламу. Но мы понимаем, что время такое, все считают деньги, и тут ничего не попишешь. Хотя "Христофору" обижаться на судьбу в смысле туризма и отдыха не приходится, мы ездили очень много и надеемся еще поездить.

- Какая страна вам наиболее симпатична?

- Очень нравятся Германия и Голландия. За порядок. Чистота, культура. Мы в Голландии жили в семье за городом и как-то решили поехать в центр. Хозяйка нас утром будит: "битте-битте, шнеллер-шнеллер, автобус". Оказывается, машина сломалась, надо бежать к автобусу. И она сломя голову несется на эту остановку. А мы никак не понимаем, зачем бежать. Подлетаем к остановке, и наша хозяйка тычет пальцем в расписание, которое, кстати, находится, на уровне глаз, а не как у нас, когда надо задирать голову. И там черным по белому написано: 8.47. Я посмеялся и Длусскому говорю: "Это ж надо, не 45 и не 50, а именно 47". Смотрю: у меня на часах как раз 8.47. Смеясь, поворачиваюсь к хозяйке, чтобы уличить ее соотечественников в непунктуальности, и тут как из под земли появившийся автобус с тихим таким шипением открывает двери: пожалуйста. Вот это порядок! Книги телефонные - чистые, с невырванными страницами. Я чуть с ума не сошел в той же Голландии, увидев такую картинку. Светофор, а в нем птичка свила себе гнездо. Озверела, как говорится. Что бы сделали наши? Палкой выковырнули бы оттуда нахалку вместе с гнездом и потомством. Что сделали эти капиталистические подонки? Поставили рядом временный светофор! Чтобы, видите ли, не мучить птичку. Я полчаса стоял и думал об этом. Здесь у нас такого нет. Я недавно приобрел автомобиль и понял, что же у нас есть. Только ямы и колдобины. Что тут говорить! Я не хаю нашу страну, такая уж наша жизнь, но, если бы мне пришлось выбирать, куда поехать или где жить, я бы все-таки выбрал Голландию. Амстердам - это моя любовь, заноза в сердце навсегда.

- Там столько злачных мест!

- Дело в том, что театр "Христофор" на 99 процентов состоит из холостяков, поэтому злачные места нас особо интересуют. Но недорогие.

- А чувство юмора у тамошней публики вас устраивает?

- У них совсем другое чувство юмора. Мы как-то ходили на юмористический спектакль. Вышел какой-то человек с огромным поролоновым членом между ног, а в руках у него был огромный поролоновый молоток. Этот клоун ходил по залу и бил публику по голове то членом, то молотком. Публика безумно хохотала, люди падали с кресел, вытирали слезы. А мы сидели, смотрели друг на друга и не понимали, где мы находимся. Представление казалось нам идиотизмом. А для них это сатира и юмор. Мы так и не поняли, что они хотели изобличить. У нас в стране предпочтение отдается, конечно, разговорному жанру. Они же настоящую сатиру совсем не понимают. И не только в Голландии, но и в прочих европейских странах. Почему у них нет своих Жванецких и Задорновых? Они не понимают подтекстов. Политика им не нужна. Кто такой Горбачев, Ельцин или Лукашенко - они не знают. Что такое Беларусь - вообще смутно себе представляют. Когда мы были в Финляндии и говорили, что мы из Беларуси, они думали, что мы дети эмигрантов-белогвардейцев.

- Белорусские артисты, добившиеся успеха и известности у нас, обычно отправляются покорять Москву.

- Москву я очень люблю, это первый город, где я поступал во все театральные вузы, чтобы стать артистом. Пролетел, как и положено. Поэтому Москва - это моя несбыточная мечта. К сожалению, судьба "Христофора" сложилась так, что здесь, в Беларуси нас знают все, от мала до велика, а в России не знает никто. Потому что Москва не наша. Чтобы стать известным в России, надо бросать здесь все, ехать туда и начинать все сначала. А чтобы пробиться в России на телевидение, нужны огромные деньги. Эрнст совсем недавно отсмотрел наши передачи "Понедельник с "Христофором". Полчаса смотрел, смеялся, сказал, что это смешнее и интереснее "Джентльменов", но... нужны спонсоры.

- Вы их искали?

- Искали, но сейчас все спонсоры или в тюрьмах сидят, или уехали, а те, кто могут помочь, не высовываются. Мы со многими дружим, но спонсоры, если дают деньги, всегда просят: только не упоминайте о нас нигде. Хотя вряд ли в Беларуси существует такой спонсор, который мог бы спонсировать передачу на ОРТ. Это огромные тысячи долларов. В Москве такие люди, конечно, есть. Но тогда нужно жить в Москве. Пленочку присылать не получится. Надо жить, крутиться, а возраст уже не позволяет начинать все заново. Поэтому мы будем жить здесь, в надежде, что объединение даст какую-то возможность расширить нашу аудиторию.

- Вам нравится это объединение?

- Я хохол по национальности, жил в России, поступил в белорусский театральный институт и четырежды женился в Беларуси. Я как бы гражданин мира. Я бы, правда, пошел дальше и заодно объединился с Европой: с Польшей, Чехией, Германией, Австрией и так далее. В объединении с Россией, конечно, много минусов, но, если из плохого все-таки выбирать лучшее, то я - за объединение, потому что есть надежда, что российский капитализм, российские законы придут к нам, и, может быть, когда-нибудь наши внуки начнут строить что-нибудь хорошее.

- Где бы вы хотели побывать?

- В экзотических странах. Я даже участвовал в конкурсе, который проводила газета "Комсомольская правда" на лучшую историю о путешествиях. Я прислал две истории с захватывающими и смешными сюжетами, и, на мой взгляд, они были намного лучше тех, что публиковались. Но люди, которые определяли судьбу конкурса, подвели итоги, увы, не в мою пользу. И путевку в экзотическую страну я не получил. А так мечтал! Япония, Таиланд, Филиппины... Мечта остается мечтой. Что-то исполнится, что-то нет. Но я хочу сказать главное: человек, который хоть раз в жизни побывал за границей, становится намного счастливее, он другой человек, он видел другой мир. Мой совет: если есть хоть какая-то копеечка - путешествуйте.

Лилия ГРИНЕВЕЦКАЯ.